У Оксаны
аплазия — врождённое отсутствие конечности. Объяснять дочке, почему у неё нет руки, — непросто. Обычно я отшучиваюсь и говорю: «В роддоме недоукомплектовали» или «Что выросло — то выросло!». Оксана всегда смеётся над моими ответами. Хотя, понимаю, что потом ей нужны будут подробности посущественнее. Вообще, моя дочь — оптимист, и я уверен, что в будущем она всё поймёт правильно. Единственное, из-за чего я переживал, как к ней будут относиться окружающие и как она будет жить.
Мама Оксаны подала на развод, когда дочке исполнился год. Ей было 23 года — молодая девчонка, которая ещё не нагулялась. Она сказала, что устала и хочет пожить в свою волю. Тогда я решил, что такая мама нам не нужна. О ней мы с Ксюшей говорим нечасто, но всегда правду. Обычно говорю так: «Твоя мама хотела свободу от домашних дел, от тебя и от меня. Она её сполна получила. И все счастливы: и мы с тобой — и она». Иногда мы вместе пересматриваем фотографии с мамой: дочь любит её наряды. А на вопросы «Ксю, а где твоя мама?» — она спокойно отвечает: «Мы с папой её выгнали».