Киборг рассказал о самом сокровенном

Вообще, я часто отшучиваюсь, что на меня напал медведь, или редкая медуза на съемках документального фильма съела ногу, сам чудом уцелел. Но на самом деле всё прозаичнее. В армии на меня свалилась ракетная установка С-300, которая оказалась неправильно установлена. Принцип простой: существует прицеп, к которому подъезжает машина и забирает установку, которая находится то в боевом, то в походном состоянии.

В тот злополучный день она стояла неровно, я проходил мимо, а она завалилась набок. Все случилось настолько быстро, что я не успел среагировать. Казалось, что под установкой я лежал вечность, а на самом деле, не больше 20 минут. После приехал кран, поднял ее с меня. К сожалению, сознания я не терял, помню абсолютно все, кроме момента самого падения.

Я очень позитивный, и это мне невероятно помогло. Помню, как в палату пришла девушка-психолог. Она начала задавать вопросы и внесла заключение: «психолог нужен мне, не ему». Но были, конечно, и неприятные моменты, страх. Однажды в больнице мне приснились фашисты, перестрелка, я даже описался во сне. Было очень стыдно. Но под такими препаратами, как я был, это нормально. В госпитале я практически сразу попросил отца принести гантели, очень хотел заниматься, ведь я всегда любил спорт. И, по сути, моя жизнь после травмы не сильно изменилась: я был активным человеком и им же остаюсь. Разве что у меня теперь больше друзей-инвалидов.

Существуют социальные моменты, связанные с ментальностью людей. Скажем, ты стоишь в больнице или в каком-то социальном учреждении, где у тебя есть право пройти без очереди, а тебя не хотят пропускать. Говоришь: «Я инвалид. Можно пройти без очереди?» Отвечают: «Нет, нельзя». Тогда говоришь: «Послушайте, я занимаюсь паралимпийским спортом. Вполне возможно, я буду скоро защищать нашу страну. Можно пройти?» Но оказывается, у нас некоторые люди вообще не знают, кто такие паралимпийцы. В Цюрихе на «Кибатлоне» я занял четвертое место.

В России планирую участвовать в «Кибатлетике», проекте компании «Моторика», куда меня зовут ведущим, но я готовлюсь именно к соревнованиям. Сейчас готовлюсь к чемпионату России по плаванию. Люблю греблю, кроссфит, бег, плавание.

На тот момент я считался военным, получил компенсацию от Минобороны, её хватило на первый взнос на квартиру в Мытищах, где я живу и часть моего первого протеза. Вообще говоря, в этой истории был ответственный человек, но он растил ребенка, так что мы в семье решили судиться е с человеком, а с Министерством. Ногу за 3 миллиона я тоже получил «от государства». Но я воспринимаю это не как подарок, считаю, что свой протез я взял в аренду, я же, как и все, плачу налоги. Грустно думать, что деньги ушли на чиновничьи излишества, мне приятнее считать, что они пошли на доброе дело – ногу ампутанту.

Но такую ногу, как мне дают далеко не каждому. Чтобы получить ее, надо доказать государству, что ты активный гражданин, не сидишь дома. Многие ведь получают протезы и не ходят на них. Ставят в углу дома, чтобы пылился. На самом деле, без системы реабилитации, не так просто привыкнуть к протезу. Даже я свой новый протез до сих пор осваиваю, хожу, прихрамывая.

В этом смысле правильная система в Исландии, где сначала человеку предлагают пробный механизм, простенький, но с датчиками, по которым можно отследить, как часто ты им пользуешься. Когда сдаёшь тестовый протез, есть два варианта, либо показатели на уровне, тогда тебе выдают дорогостоящий классный протез, либо ты им не пользуешься, тогда к чему тебе протез за 5 млн?

В России же существует только какой-то опросник, в котором легко можно соврать. В моем случае есть вариант заглянуть в соцсети, но в большинстве случаев этого, конечно, не сделаешь. Если не врать, то нужно выбивать. Это опять тема с желанием и хотением. Если просто сидишь дома, тебе не принесут протез, который ты хочешь. Нужно приложить усилия.

Моя пенсия – 15 тысяч рублей в месяц. Можно ходить в музеи бесплатно почти во все. Бесплатный проезд в транспорте, в Москве – везде, в вот в Подмосковье дают только четыре места в каждом автобусе, так что я борюсь за них с другими льготниками. Также есть бонус при получении шенгенских виз, можно не платить консульский сбор. Это работает и с сопровождающими, приводишь друга и говоришь, что он твой сопровождающий, вжух, и вы с визами. Иногда бывает бесплатная парковка в торговых центрах. Хотя, как правило, все занято неинвалидами. В метро тоже бывает по-разному. Я ведь имею полное право сидеть в вагоне. У меня нет ноги, есть удостоверение. Но здесь часто сталкиваешься с обвинениями ,так что я либо стою, либо, если очень устал, применяю коронный трюк.

На хамство и агрессию у меня есть секретный ход, особенно, когда после тяжелой тренировки я еду домой в трамвае или метро и на меня начинает кричать злобная «тетка»: в ответ на крики и причитания «молодой человек, постоять не хотите», я просто беру в руки протез и вращаю его на 360 градусов. Одни убегают в конец вагона, выходят, некоторые даже крестятся. Но большинству, конечно, становится стыдно. Поджимают губы, извиняются.

Всё как с гаджетами, каждый год выходит что-то новое. Нынешний мой протез, например, дольше держит заряд. К тому же он влагозащитный, я легко могу зайти с ним в душ, бассейн, даже в море. К слову, существуют протезы и дороже 4 миллионов. Такие единичные прототипы, которые умеют шевелить пальцами, которыми ты чувствуешь, гладкое это или шершавое, горячее или холодное. Я же свое кибер-ногой не могу такого испытать. Но даже если я и куплю подобный протез, то не смогу пользоваться, потому что придется постоянно жить в стране изобретения, связываться с разработчиками. Вообще, надо понимать, что протез – это конструктор. Мой, например, состоит из трех частей. Главная – гильза. То, куда вставляется нога. Ее создают по слепку в Москве. Дальше идет коленный модуль. Он немецкий. Потом стопа – исландская. Но под свои задачи можешь менять эти части – брать их от разных компаний, главное, чтобы было удобно киборгу. Например, если дать мою коленку какой-нибудь бабушке, она не справится с протезом, просто не поймет, как им пользоваться, не сумеет распорядиться всем функционалом.

Все, что обычная. Нет никаких ограничений. Я могу бегать, ходить, играть в футбол. Удар у меня даже сильнее получается железной ногой. Недавно я даже освоил коньки. У моего протеза, как и у всех бионических, есть "мозги", которые считают темп ходьбы, скорость, в некоторых установлен GPS. Всего у меня три протеза, один за 2,5 миллиона, но он сломан, уже исчерпал ресурс; второй – беговой, с изогнутой стопой; третий – повседневный, его я использую чаще всего, но до сих пор привыкаю, хожу неровно, прихрамываю. Стараюсь работать над этим каждый день.

Обычно я тренируюсь не менее пяти раз в неделю, иногда 10, по два раза в день, в зале и бассейне. За полтора часа проплываю около 3, 5 километров. Для этого специально приезжаю в «Олимпийский» из Мытищ.Я занимаюсь бесплатно в школе «Юность Москвы». Чтобы всё успеть просыпаюсь около 5.30, завтракаю, сажусь в автобус, пересаживаюсь на метро, занимаюсь, пью кофе, кушаю, еду на работу в редакцию.

Все произошло совершенно случайно. Когда у меня появились часы и я начал с ними готовиться к чемпионату России, то просто так, ради шутки, решил отправить письмо в Apple, мол, пишет вам киборг из России, спасибо, все работает отлично. Уехав на отдых, совершенно забыл об этой «шалости».

И вдруг, немного выпив с друзьями на отдыхе открываю почту, а там письмо: «Привет, хотим рассмотреть твою кандидатуру для участия в нашей презентации». Конечно, я был счастлив и с радостью согласился.

По поводу известности, меня и раньше многие узнавали по инстаграму «о, идет железный человек!», а после рекламы многие стали подходить и говорить «я тебя знаю, видел тебя с часами, круто»

Конечно, не пошел бы. Пошел-то только потому, что в моей семье служили все. Я получил повестку, это как вызов, подумал, вау, испытание самого себя. Только бессмысленное. Наша армия – бесцельная трата времени. За все время службы я держал оружие в руках два раза, все остальное время выполнял личные поручение начальства. Совершенно не военные. К тому же, я хотел служить военным журналистом, ведь до этого я работал журналистом в Петербурге. Но это как эффект бабочки: кому-то на транспортировочном пункте было лень заполнить лишнюю бумажку, так что меня отправили в ракетные войска. А вообще, поверни я время вспять, либо откупился бы, либо пошел на флот. Обожаю море, корабли.

Лично меня это не задевает, в отличие от моей мамы, например. Все-таки правильнее говорить «киборги», люди дополненные. Любое изменение в человеке – киборгизация. Я считаю, что инвалиды – это, прежде всего, про космические технологии это мы те первые люди на планете, которые испытывают на себе новые гаджеты, чтобы вы, обычные, здоровые люди жили полноценной жизнью в будущем.При этом, конечно, невероятно печально, что в Москве даже пандусов толком нет. Единственный лифт в переходе, который работает – на Проспекте мира. Думаю, колясочники подтвердят, что с пандусами все ужасно.

Конечно, что-то в России для людей с ограниченными возможностями делается, только очень медленно. Летом ко мне не раз подходили с претензиями в духе «Какого черта ты в шортах?». Несколько раз, правда, случались веселые истории: люди пытались дать мне милостыню, просто так. Я тогда только учился ходить и был с костылем. На нем есть ведёрко, чтобы если руки заняты, можно было что-то положить. Пока я ходил с ним, мне трижды запихивали деньги. В метро парень даже обиделся, когда я не взял, назвав меня «зажравшимся». На моей родной станции Мытищи так вообще предлагали стоять и собирать милостыню. Зарплата фиксированная, 70к. рублей в месяц. Они до сих пор подходят ко мне время от времени, спрашивают, не созрел ли я.

Я лишился ноги в тот год, когда проходила Паралимпиада в Лондоне. Я лежал в госпитале, смотрел на ребят-паралимпийцев, очень захотелось пообщаться с ними, познакомиться. Хотелось, как они. Спустя время я снимал программу о том, где инвалиды могут заниматься спортом в Москве. Оказалось, кстати, что мест много, и все они бесплатные. Так вот, когда мы пришли в бассейн, я увидел легендарную Настю Диадорову, паралимпийскую чемпионку без рук. Тогда я понял, что мне необходимо остаться там. И я начал усиленно заниматься, нашел своего тренера. Сбылась мечта, так сказать. Еще я часто смотрю на зарубежный опыт, изучаю, как живут там ребята с протезами. Они делают все, что обычные люди откладывают на потом, не позволяют себе, поднимают тяжести,плавают, рискуют, поднимаются в горы.

Конечно, в России инвалиды другие, и все-таки очень разные. Некоторые очень активные: они плавают без рук, бьют свои же рекорды. Но при этом есть и те, которые всего боится, не хочет делать ничего. Мне многие пишут: «Как сделать первый шаг? Все будут косо смотреть и показывать пальцем на меня». Я уверен, что бояться не надо. Посмотрите, как живут инвалиды разных стран, берите пример или ждите лучших времен. Я уверен, что изначально себя нужно заставлять, потом это войдет в привычку.

Нужно договариваться с собой, устанавливать личные рекорды: «Сегодня я вышел из дома, завтра дойду до магазина». Если ты колясочник и живешь на пятом этаже хрущевки без лифта, нужно окружить себя правильными людьми. Я уверен, что они есть. Нужно просто кому-то написать или попросить. Люди в космос летают. И без двух ног на Эверест залезают, а тут пятый этаж. Просто мотивация требуется.

Все начинается с вопроса, с чем ассоциируется слово инвалид – с попрошайкой, который мешает окружающим, просит деньги и распространяет заразу, или с аморфным ничего не делающим домоседом, который паразитирует на других, правильно? Я стараюсь объяснить, что это не так. Далеко не все инвалиды такие. Есть и активные, умные, интеллигентные ребята, которые хотят совершенствоваться, приносить пользу другим. К сожалению, очень многие в нашей стране не понимают этого.

Я знаю множество случаев, когда друзья без рук или ног приходили в больницу а врачи им говорили «не пугай людей!». Особенно заметно это проявляется у старшего поколения, которое воспринимает человека по внешнему виду, правильный, неправильный, а отнюдь не по его по идеям и действиям.

Молодежь совсем другая. Мы выросли на других примерах. Помните «1+1», «Симпсонов», «Футураму», «Форреста Гампа», «Американского папашу»? Мы спокойно воспринимаем подобных людей. Поэтому сегодня инвалиды могут тусоваться в ночных клубах, это нормально. Правда, к сожалению, только в крупных городах.

Лекции очень популярны, потому что людям не хватает мотивации. Именно поэтому так популярен Ник Вуйч, даже при том что билет на его лекцию стоит 15 тысяч рублей.

Мне часто задают такой вопрос. Политика — грязное дело. С другой стороны, о людях с особенностями вспоминают от случая к случаю, как и о ветеранах 9 мая. Я бы хотел изменить ситуацию. Стать депутатом, например. Возможно, когда-либо я бы и попробовал себя в политике, но только если вы будете голосовать за меня.

Прямо сейчас мечтаю о слоте на Босфор, но перекупщики продают за 70к, сволочи, при обычной стоимости в 7к. И победить на чемпионате России по плаванию, конечно же. В перспективе переехать куда-то к морю, рыбу ловить, с собакой своей играть. У меня французский бульдог. Это что-то невероятное!

Ещё я думаю, что людям нужно быть немного добрее. На остановках, в очередях, в обычной жизни, не только на словах, нужно улыбаться, думать, не причинишь ли вред и боль, и только потом что-то говорить, и тогда наше общество изменится, тогда мы эволюционируем.